9 февраля
Париж, ул. Дуэ, 50
Оригинал письма – на русском языке
Милый П.В вот Вам ответ на Ваше дружеское письмо. Операция моя не оставила никакого следа, за исключением большого шрама на животе, а не стонал я не из желания показать свой стоицизм, а вследствие системы, рекомендованной философом Кантом, – во время боли стараться отдавать себе отчет в ней, – от чего уменьшается сама боль, так как рефлексия во всяком случае устраняет нервную возбуждённость. Старик Кант оказывается правым и его система принесла мне пользу.
К сожалению, она неприменима к хроническим постоянным болям. Мой старый, неизлечимый недуг в последнее время значительно усилился, и я более чем когда-либо осужден на неподвижность… Даже писать мне трудно, ибо приходится двигать рукою.
В «Кларе Милич» заинтересовал меня психический процесс Аратова, а ее видел всего один раз, двух слов с ней не сказал и биографию ее и т.д. все выдумал – по мере возможности целесообразно. Не моя вина, что публика видит в моей работе портрет – я даже по этому поводу получил протестующие письма и т.д. А поэтому Вам не зачем быть против меня. Другие публики (французская между прочим) отнеслись к К.М. правильно.
Все мои здешние здоровы и благоденствуют.
Не могу больше писать – лом в боку и в плече почти несносный. Ограничусь тем, что поклонюсь всем Вашим и Вас обниму.
Ив. Тургенев